Великий нехочуха
По заявке Саатеры, отзыв на квинцест Tsurigane
читать дальшеПеречитывая квинцест перед рецензированием на фесте и прикидывая предварительное содержание рецензии, я поняла, что, на самом деле, рецензию в строгом смысле сделать не получится - слишком много у меня с этим фиком связано "закадровых" впечатлений. Поэтому просто разобрать текст и только текст я не смогу. Так что в данном случае будет не рецензия, а отзыв, да ещё наполненный личными воспоминаниями и переходами на личность автора.
Немногим менее года назад, в марте 2008, на Бличкинке было очередное обновление - выполнили заявку "Рюукен/Ишида. БДСМ, использование реяцу не по назначению. Остальное - на усмотрение автора)". Сложно сказать, почему я вообще полезла смотреть этот фик - вертикальный инцест меня отпугивает, Рюукен - совершенно не мой герой. Вероятно, надеялась найти что-нибудь дрочибельное в БДСМ-ном флаффе про вполне любимого младшего квинсика - но ничего похожего на мои ожидания в выложенном фике не было. Никаких БДСМ-игр, никакого флаффа. Ничего возбуждающего тоже. И содержание фика, и впечатление от него можно было бы, пожалуй, выразить одним словом - шок.
Находясь под впечатлением от текста, я попросила автора открыться умылом - как и многие другие читатели на кинке. Вот так и началось наше знакомство.
С формальной точки зрения заявка выполнена. Нет, БДСМ и нестандартного использования реяцу, действительно, совершенно нет, но вот секс между Ишидой Рюукеном и Ишидой Урюу, с отцом в активной роли - на месте и подробно расписан. Это петтинг, умелый, долгий петтинг, во время которого Урюу трижды доводится до грани оргазма, и только в конце ему позволяют нормально кончить. За всё это время Рюукен не проявляет никаких эмоций, кроме обычного высокомерного презрения по отношению к сыну. За всё это время, получая нежеланное удовольствие, Урюу испытывает шок, дикий шок от того, что творит с ним отец.
Фик плотно вписан в канон. Во-первых, время действия однозначно определяется - происходит всё тогда, когда Рюукен, загоняв Урюу до полного изнеможения, выстрелил ему почти что в сердце и тем самым вернул сыну силу квинси. Тут не то, что какой-то период в каноне - конкретные минуты конкретного эпизода. Герои - безусловно IC, и не только оба главных героя-квинси, но и мелькнувший в конце Урахара, за которого от меня, его фанатки, автору отдельное спасибо. Само по себе появление Урахары снова привязывает нас к канону, является отсылкой к его появлению в больнице Ишиды в этой сцене в манге/аниме, такими же отсылками наполнено начало текста - и, всё-таки, возникает стойкое ощущение, что Блич тут как бы уже ни при чём.
Может быть, как раз потому, что, полностью совпадая с каноном в начале, благодаря своим основным событиям фик уже не может вернуться в канонное русло в конце. И дело не только в том, что Урахара говорит другие слова и не уводит Урюу, а уносит его, убаюкивая - не верится в то, что Урюу сможет вот так спокойно, с привычной почти не раздражающей гордыней мчаться вызволять Орихиме в компании друзей. Не верится, что он сможет легко оправиться.
Блич - это сёнен (это очевидное утверждение как-то популярно на этом рек-фесте, но всё же так оно и есть), и тема испытаний, становления духа - центральная тема сериала. По сути, герои только тем и занимаются, что попадают из одного поединка в другой, и каждый на пределе возможностей, каждый требует полной отдачи. Подвергаются испытанию способности героев - физические, умственные. Подвергается испытанию сила духа, внутренняя решимость. Иногда подвергается испытанию гордость - иногда герой должен выучить урок от судьбы и понять, что он не всегда способен побеждать, но если ты выжил и сможешь потом добиться своего - вот настоящая победа. Но на чувство собственного достоинства в Бличе не покушаются. Героев не унижают, не делают с ними непозволительные вещи.
А в квинцесте так произошло. И произошло настолько жизненно-убедительно, что воспринимать фик как обычный фандроч на инцест или нон-кон не получается никак. Нет, это история про живых людей - и потому, что персонажи воспринимаются живыми, а с ними вот такое происходит, получается, что Цуригане вышла за жанровые рамки собственно Блича. И квинцест - не столько история про данных персонажей, сколько просто история отца и сына с ненормальными отношениями между собой.
Но что же такого страшного произошло в фике? А ничего! То есть петтинг, да - доставили мальчику массу чисто чувственного удовольствия. Больно не делали совсем - если не считать, конечно, собственно процедуры возвращения силы квинси, прописанной в каноне. Каких-то издевательств, ругани не было тоже - Рюукен язвит не более, чем обычно, его манера обращения с сыном не меняется. И, тем не менее, ощущение невероятного, непростительного надругательства, стыд, растерянность читатель испытывает вместе с героем в полной мере. Ощущение это создаётся отнюдь не в последнюю очередь благодаря стилю автора - так что стоит отвлечься анализа содержания и поговорить о том, как Цуригане пишет.
А пишет она криво. Какие-то путаные и в то же время оборванные на середине фразы, странный порядок слов - если это вообще порядок, а не хаос из одно-двухсловных обрывков, нагромождение знаков препинания - вопросы, восклицательные знаки, многоточия, скобки, скобки с вопросами и восклицательными знаками и кавычками, полная мешанина прямой, мысленной и авторской речи, какой-то почти падонковский жаргон, жуткая неразбериха в написании имён или японизмов, и украшено это всё, конечно, просто ошибками и опечатками. Неудивительно, что, наряду с отзывами "мне очень понравился фик!" Цуригане сразу же стала получать замечания "автору не помешала бы бета".
Не помешала бы, однозначно не помешала бы, и автор согласна, и охотно принимает предложения отредактировать текст, и потенциальные беты бросаются в работу - наивные, они думают, что сейчас автор будет причёсывать текст в соответствии с их рекомендациями. Чёрта с два. Искренне уважая мнение своего редактора, автор, тем не менее, отвергнет большую часть замечаний - не из каприза, а потому, что в каждом отдельном случае у неё есть причины считать верным своё решение. И в конечном счёте, так правильно - путаные странные фразы оказываются удивительно выразительными и точными:
"Бесстрастно-холодный, как хирург на операции (весь, кстати, в белом) директор больницы умел относиться к своему сыну предельно никак."
"'Очки слетели' и 'ты?!' могли бы описать действительность очень полно, если бы мальчик мог думать, но он только остолбенело смотрит на бледное лицо сидящего на корточках перед ним мужчины и впитывает кожей странные касания руки Исиды-старшего своей голой грудью."
"Лицо из состарившегося зеркала, до боли и холодка под ложечкой похожее на своё собственное. И все-таки - чужое."
"Вот когда накатывает страх. Совсем неожиданно. Совсем не страхом накатывает. Солнечное сплетение - как пропасть. Изнуряющая слабость в мышцах, как и всегда после боя, когда осознаешь, что - выжил, а не должен был бы. Как и всегда... И не так. По-другому. Облегчения нет. Выматывающая сладость мешается с шоком. Хорошо, что он лежит. Иначе бы упал. Патокой тянущее, жуткое, плавящее кости на раз и два... Что это? Что - это?!
Это - страх, последний квинси."
Я могу цитировать ещё долго, проще взять да прочитать, тем более что квинцест, на самом деле, довольно небольшой по объёму - может быть, небольшой и за счёт обрывистой речи, концентрирующей смысл в немногих словах.
Но лучше вернуться на уровень выше и опять задуматься о содержании вообще. Итак, мы имеем выразительный текст о событии, которое воспринимается глубоко неправильным. Всё происходящее даётся глазами только одного из персонажей - Ишиды Урюу, жертвы. Из этих исходных данных хорошо бы вывести мораль - то есть понять, что же на самом деле плохого случилось, и хорошо бы как-нибудь добыть недостающие данные - разобраться, зачем Рюукену понадобилось так себя вести.
Должна признаться, что при первом прочтении я обе эти задачи провалила - про плохое поняла неправильно, а вторым вопросом - о мотивациях отца - и вовсе не задавалась.
Потому что меня прежде всего обрадовало, что инцест показан шокирующим, травматичным. Не игры в запретную любовь, не упивание развратом - нет, наоборот, плохое названо плохим.
Но, если подумать, плох всё-таки не инцест сам по себе. Да, это скользкая тема, и лучше держаться от греха подальше, но... Но если бы действительно была запретная любовь, если бы удалось как-то реализовать их отношения без участия социальных работников и прочих лиц, хорошо умеющих объяснять, насколько ты несчастен - если бы был написан тот самый БДСМ-ный флафф про квинцест, это и был бы вполне дрочибельный квинцест, пусть даже вполне реалистичный.
Но здесь, в этом фике, плох не сам по себе инцест, а то, что он обнажил - неестественные отношения между отцом и сыном. Когда отец впервые прикасается к сыну, Урюу замечает не столько само прикосновение, сколько то, что до сих пор их не было. И когда отец прикасается к сыну вот так - запретным для отца образом - всё равно, наверное, опять важнее отсутствие нормального контакта, положенного между родителем и ребёнком.
Но зачем же это всё Рюукену? Он холоден, не бездушен - но равнодушен точно, он расчётлив, он ведь всё делает не просто так? Зачем тогда? И ответ у автора есть - но не в тексте. Цуригане рассказала о том, что Рюукен таким вот, непозволительным образом, по-прежнему тренирует сына, уже в комментариях к фику на Тошокане. Зная ответ, можно сочинить какие-нибудь концептуальные намёки на него - например, глядя на цитату из Ницше в эпиграфе, вспомнить другую знаменитую цитату из него: "Всё, что тебя не убивает, делает сильнее" - но, всё-таки, эти досужие домыслы возможны уже тогда, когда объяснение получено.
Ибо в тексте его нет. И такая вот привычка не давать важной информации, подразумевать, не объясняя - серьёзный недостаток автора. Конкретно квинцест, на самом деле, не слишком-то пострадал - объяснение действий Рюукена важно, но не необходимо. Достаточно одной лишь реакции Урюу, а соображения отца можно оставить за кадром - ведь сам Урюу-то тоже не понимает, зачем его отцу это понадобилось. Но если взять другие фики автора, то отсутствие важных объяснений, которые потом вылезают при обсуждении текста, мешает воспринимать тексты. Читатели, чёрт побери, не телепаты! Если хочешь что-то им сказать - говори, а не подразумевай, что сами догадаются.
Заканчивается фик странно. Нет, я не про появление Урахары - как я уже говорила, он мне в этом фике очень понравился, и слава богу, что Цуригане не реализовала какие-то зловещие планы, которые у неё были на господина в полосатой панамке, а позволила ему проявить нормальную человеческую реакцию - растерянность, гнев, сочувствие. Но самый-самый конец, идущие вслед за "Я сам его убью" два слова: "Поцелую. Полюблю." - они едва ли не рушат всё впечатление от фика. Как будто, вопреки всему сказанному, хочется выехать на хэппи-энд, загнать героев в светлое будущее. Цитирую комментарий автора к тексту на Бличкинке: "В общем, не знаю насколько мне удалось это показать, тем более, что последнее предложение, как бы в эту идею не вписывается. Но оно откуда-то возникло в голове и убирать я его не стала, посчитав. что оно вполне может быть, как прощением и примирением что ли..." И вот, не смотря на то, что эти последние слова меня сердят, я, с другой стороны, понимаю, почему они вылезли, и почему я бы сама в подобной ситуации от чего-то такого не смогла бы удержаться. Потому что сдаваться не хочется, не хочется примиряться с плохим концом - пусть даже для придуманного героя, а уж в жизни тем более. Хочется верить, что трава распрямится и будет дальше расти, упрямая и живучая. И пусть литературные достоинства фика из-за такого конца снижаются, но по-житейски правильно - так.
Как можно догадаться из всего вышеизложенного, я этот текст люблю. И спасибо рек-фесту за то, что дал повод перечитать и надумать всю эту кучу мыслей.
читать дальшеПеречитывая квинцест перед рецензированием на фесте и прикидывая предварительное содержание рецензии, я поняла, что, на самом деле, рецензию в строгом смысле сделать не получится - слишком много у меня с этим фиком связано "закадровых" впечатлений. Поэтому просто разобрать текст и только текст я не смогу. Так что в данном случае будет не рецензия, а отзыв, да ещё наполненный личными воспоминаниями и переходами на личность автора.
Немногим менее года назад, в марте 2008, на Бличкинке было очередное обновление - выполнили заявку "Рюукен/Ишида. БДСМ, использование реяцу не по назначению. Остальное - на усмотрение автора)". Сложно сказать, почему я вообще полезла смотреть этот фик - вертикальный инцест меня отпугивает, Рюукен - совершенно не мой герой. Вероятно, надеялась найти что-нибудь дрочибельное в БДСМ-ном флаффе про вполне любимого младшего квинсика - но ничего похожего на мои ожидания в выложенном фике не было. Никаких БДСМ-игр, никакого флаффа. Ничего возбуждающего тоже. И содержание фика, и впечатление от него можно было бы, пожалуй, выразить одним словом - шок.
Находясь под впечатлением от текста, я попросила автора открыться умылом - как и многие другие читатели на кинке. Вот так и началось наше знакомство.
С формальной точки зрения заявка выполнена. Нет, БДСМ и нестандартного использования реяцу, действительно, совершенно нет, но вот секс между Ишидой Рюукеном и Ишидой Урюу, с отцом в активной роли - на месте и подробно расписан. Это петтинг, умелый, долгий петтинг, во время которого Урюу трижды доводится до грани оргазма, и только в конце ему позволяют нормально кончить. За всё это время Рюукен не проявляет никаких эмоций, кроме обычного высокомерного презрения по отношению к сыну. За всё это время, получая нежеланное удовольствие, Урюу испытывает шок, дикий шок от того, что творит с ним отец.
Фик плотно вписан в канон. Во-первых, время действия однозначно определяется - происходит всё тогда, когда Рюукен, загоняв Урюу до полного изнеможения, выстрелил ему почти что в сердце и тем самым вернул сыну силу квинси. Тут не то, что какой-то период в каноне - конкретные минуты конкретного эпизода. Герои - безусловно IC, и не только оба главных героя-квинси, но и мелькнувший в конце Урахара, за которого от меня, его фанатки, автору отдельное спасибо. Само по себе появление Урахары снова привязывает нас к канону, является отсылкой к его появлению в больнице Ишиды в этой сцене в манге/аниме, такими же отсылками наполнено начало текста - и, всё-таки, возникает стойкое ощущение, что Блич тут как бы уже ни при чём.
Может быть, как раз потому, что, полностью совпадая с каноном в начале, благодаря своим основным событиям фик уже не может вернуться в канонное русло в конце. И дело не только в том, что Урахара говорит другие слова и не уводит Урюу, а уносит его, убаюкивая - не верится в то, что Урюу сможет вот так спокойно, с привычной почти не раздражающей гордыней мчаться вызволять Орихиме в компании друзей. Не верится, что он сможет легко оправиться.
Блич - это сёнен (это очевидное утверждение как-то популярно на этом рек-фесте, но всё же так оно и есть), и тема испытаний, становления духа - центральная тема сериала. По сути, герои только тем и занимаются, что попадают из одного поединка в другой, и каждый на пределе возможностей, каждый требует полной отдачи. Подвергаются испытанию способности героев - физические, умственные. Подвергается испытанию сила духа, внутренняя решимость. Иногда подвергается испытанию гордость - иногда герой должен выучить урок от судьбы и понять, что он не всегда способен побеждать, но если ты выжил и сможешь потом добиться своего - вот настоящая победа. Но на чувство собственного достоинства в Бличе не покушаются. Героев не унижают, не делают с ними непозволительные вещи.
А в квинцесте так произошло. И произошло настолько жизненно-убедительно, что воспринимать фик как обычный фандроч на инцест или нон-кон не получается никак. Нет, это история про живых людей - и потому, что персонажи воспринимаются живыми, а с ними вот такое происходит, получается, что Цуригане вышла за жанровые рамки собственно Блича. И квинцест - не столько история про данных персонажей, сколько просто история отца и сына с ненормальными отношениями между собой.
Но что же такого страшного произошло в фике? А ничего! То есть петтинг, да - доставили мальчику массу чисто чувственного удовольствия. Больно не делали совсем - если не считать, конечно, собственно процедуры возвращения силы квинси, прописанной в каноне. Каких-то издевательств, ругани не было тоже - Рюукен язвит не более, чем обычно, его манера обращения с сыном не меняется. И, тем не менее, ощущение невероятного, непростительного надругательства, стыд, растерянность читатель испытывает вместе с героем в полной мере. Ощущение это создаётся отнюдь не в последнюю очередь благодаря стилю автора - так что стоит отвлечься анализа содержания и поговорить о том, как Цуригане пишет.
А пишет она криво. Какие-то путаные и в то же время оборванные на середине фразы, странный порядок слов - если это вообще порядок, а не хаос из одно-двухсловных обрывков, нагромождение знаков препинания - вопросы, восклицательные знаки, многоточия, скобки, скобки с вопросами и восклицательными знаками и кавычками, полная мешанина прямой, мысленной и авторской речи, какой-то почти падонковский жаргон, жуткая неразбериха в написании имён или японизмов, и украшено это всё, конечно, просто ошибками и опечатками. Неудивительно, что, наряду с отзывами "мне очень понравился фик!" Цуригане сразу же стала получать замечания "автору не помешала бы бета".
Не помешала бы, однозначно не помешала бы, и автор согласна, и охотно принимает предложения отредактировать текст, и потенциальные беты бросаются в работу - наивные, они думают, что сейчас автор будет причёсывать текст в соответствии с их рекомендациями. Чёрта с два.
Искренне уважая мнение своего редактора, автор, тем не менее, отвергнет большую часть замечаний - не из каприза, а потому, что в каждом отдельном случае у неё есть причины считать верным своё решение. И в конечном счёте, так правильно - путаные странные фразы оказываются удивительно выразительными и точными:"Бесстрастно-холодный, как хирург на операции (весь, кстати, в белом) директор больницы умел относиться к своему сыну предельно никак."
"'Очки слетели' и 'ты?!' могли бы описать действительность очень полно, если бы мальчик мог думать, но он только остолбенело смотрит на бледное лицо сидящего на корточках перед ним мужчины и впитывает кожей странные касания руки Исиды-старшего своей голой грудью."
"Лицо из состарившегося зеркала, до боли и холодка под ложечкой похожее на своё собственное. И все-таки - чужое."
"Вот когда накатывает страх. Совсем неожиданно. Совсем не страхом накатывает. Солнечное сплетение - как пропасть. Изнуряющая слабость в мышцах, как и всегда после боя, когда осознаешь, что - выжил, а не должен был бы. Как и всегда... И не так. По-другому. Облегчения нет. Выматывающая сладость мешается с шоком. Хорошо, что он лежит. Иначе бы упал. Патокой тянущее, жуткое, плавящее кости на раз и два... Что это? Что - это?!
Это - страх, последний квинси."
Я могу цитировать ещё долго, проще взять да прочитать, тем более что квинцест, на самом деле, довольно небольшой по объёму - может быть, небольшой и за счёт обрывистой речи, концентрирующей смысл в немногих словах.
Но лучше вернуться на уровень выше и опять задуматься о содержании вообще. Итак, мы имеем выразительный текст о событии, которое воспринимается глубоко неправильным. Всё происходящее даётся глазами только одного из персонажей - Ишиды Урюу, жертвы. Из этих исходных данных хорошо бы вывести мораль - то есть понять, что же на самом деле плохого случилось, и хорошо бы как-нибудь добыть недостающие данные - разобраться, зачем Рюукену понадобилось так себя вести.
Должна признаться, что при первом прочтении я обе эти задачи провалила - про плохое поняла неправильно, а вторым вопросом - о мотивациях отца - и вовсе не задавалась.
Потому что меня прежде всего обрадовало, что инцест показан шокирующим, травматичным. Не игры в запретную любовь, не упивание развратом - нет, наоборот, плохое названо плохим.
Но, если подумать, плох всё-таки не инцест сам по себе. Да, это скользкая тема, и лучше держаться от греха подальше, но... Но если бы действительно была запретная любовь, если бы удалось как-то реализовать их отношения без участия социальных работников и прочих лиц, хорошо умеющих объяснять, насколько ты несчастен - если бы был написан тот самый БДСМ-ный флафф про квинцест, это и был бы вполне дрочибельный квинцест, пусть даже вполне реалистичный.
Но здесь, в этом фике, плох не сам по себе инцест, а то, что он обнажил - неестественные отношения между отцом и сыном. Когда отец впервые прикасается к сыну, Урюу замечает не столько само прикосновение, сколько то, что до сих пор их не было. И когда отец прикасается к сыну вот так - запретным для отца образом - всё равно, наверное, опять важнее отсутствие нормального контакта, положенного между родителем и ребёнком.
Но зачем же это всё Рюукену? Он холоден, не бездушен - но равнодушен точно, он расчётлив, он ведь всё делает не просто так? Зачем тогда? И ответ у автора есть - но не в тексте. Цуригане рассказала о том, что Рюукен таким вот, непозволительным образом, по-прежнему тренирует сына, уже в комментариях к фику на Тошокане. Зная ответ, можно сочинить какие-нибудь концептуальные намёки на него - например, глядя на цитату из Ницше в эпиграфе, вспомнить другую знаменитую цитату из него: "Всё, что тебя не убивает, делает сильнее" - но, всё-таки, эти досужие домыслы возможны уже тогда, когда объяснение получено.
Ибо в тексте его нет. И такая вот привычка не давать важной информации, подразумевать, не объясняя - серьёзный недостаток автора. Конкретно квинцест, на самом деле, не слишком-то пострадал - объяснение действий Рюукена важно, но не необходимо. Достаточно одной лишь реакции Урюу, а соображения отца можно оставить за кадром - ведь сам Урюу-то тоже не понимает, зачем его отцу это понадобилось. Но если взять другие фики автора, то отсутствие важных объяснений, которые потом вылезают при обсуждении текста, мешает воспринимать тексты. Читатели, чёрт побери, не телепаты! Если хочешь что-то им сказать - говори, а не подразумевай, что сами догадаются.
Заканчивается фик странно. Нет, я не про появление Урахары - как я уже говорила, он мне в этом фике очень понравился, и слава богу, что Цуригане не реализовала какие-то зловещие планы, которые у неё были на господина в полосатой панамке, а позволила ему проявить нормальную человеческую реакцию - растерянность, гнев, сочувствие. Но самый-самый конец, идущие вслед за "Я сам его убью" два слова: "Поцелую. Полюблю." - они едва ли не рушат всё впечатление от фика. Как будто, вопреки всему сказанному, хочется выехать на хэппи-энд, загнать героев в светлое будущее. Цитирую комментарий автора к тексту на Бличкинке: "В общем, не знаю насколько мне удалось это показать, тем более, что последнее предложение, как бы в эту идею не вписывается. Но оно откуда-то возникло в голове и убирать я его не стала, посчитав. что оно вполне может быть, как прощением и примирением что ли..." И вот, не смотря на то, что эти последние слова меня сердят, я, с другой стороны, понимаю, почему они вылезли, и почему я бы сама в подобной ситуации от чего-то такого не смогла бы удержаться. Потому что сдаваться не хочется, не хочется примиряться с плохим концом - пусть даже для придуманного героя, а уж в жизни тем более. Хочется верить, что трава распрямится и будет дальше расти, упрямая и живучая. И пусть литературные достоинства фика из-за такого конца снижаются, но по-житейски правильно - так.
Как можно догадаться из всего вышеизложенного, я этот текст люблю.
И спасибо рек-фесту за то, что дал повод перечитать и надумать всю эту кучу мыслей.@темы: Bleach
-
-
05.02.2009 в 10:39Вот конкретно сейчас я уже перестала жалеть, что вообще заявила сама себя. Потому, что разбор оказался на самом деле подробным с одной стороны, с другой - я не могу отыскать здесь фразы на которую бы сказала "да не, погоди, немного всё не так". Причем (что очень важно) это касается и отрицательных моментов в полной мере!
Бета: "Не помешала бы, однозначно не помешала бы"
Забавно, что именно сейчас, когда я нашла бету себе не на стиль, а на пунктуацию, мне вдруг резко захотелось стилистических правок. Я вообще конкретно в данный момент нахожусь в очень такой сложной для себя, как аффтара, позе: писать по-старому я уже не хочу, а по-новому - еще не умею. И колбасит меня по этому поводу изрядно, ага... Потому что задумки слишком эпические и на рваном стиле хрентоттам выедешь, с другой, не хотелось бы рожать правильный во всех отношениях текст, но - выхолощенный, тупо-добротный, лишенный чего-то только моего... Вот и тренируюсь я сейчас "на кошках" - на другом кинковом сообществе.
Ибо в тексте его нет. И такая вот привычка не давать важной информации, подразумевать, не объясняя - серьёзный недостаток автора.
Страшенный недостаток. Огроменный. Опять же, от неумения работать с языком, да. Либо получается передавать ощущения (вот, того же маленького квинси) либо - идею. Начинаю сцеплять - выходит не красивый, пусть и мефический, кентавр на который любо-дорого посмотреть, а уродец из разряда "глаза б не видели"
И вот, не смотря на то, что эти последние слова меня сердят, я, с другой стороны, понимаю, почему они вылезли, и почему я бы сама в подобной ситуации от чего-то такого не смогла бы удержаться. Потому что сдаваться не хочется, не хочется примиряться с плохим концом - пусть даже для придуманного героя, а уж в жизни тем более. Хочется верить, что трава распрямится и будет дальше расти, упрямая и живучая.
Ого! Читатель объясняет автору почему у него то-то и то-то
В общем, большое человеческое тебе спасибо.
-
-
05.02.2009 в 12:28Большое человеческое пожалуйста.
-
-
05.02.2009 в 13:09Хотелось бы сделать маленькое замечание относительно "не давания важной информации"... Я читала этот текст мало того что в практически в черновике, так еще и слабо себе представляя что есть Блич... То есть никаких посторонних факторов, влияющих на мое восприятие не было, но у меня не возникло ни малейших вопросов по поводу мотивов Исиды-старшего, то есть мне "важная информация" для понимания психологического обоснования поступков героев не понадобилась... Возможно все дело в ожидаемости стандартности ?
-
-
05.02.2009 в 13:59Возможно все дело в ожидаемости стандартности ?
Хм... С одной стороны, может быть, может быть. Опять же, процент тех рыбаков, которые поймут гениальный замысел автора без дополнительных пояснений, думаю, хоть и мал, но - существует. Однакож текст-то должен рассчитываться не только на них. Всегда приятнее донести идею, чем слить.