[macrology]

По заявке Сакура-химэ отзыв... ну, в общем, на все подряд отзыв.

- свой фик без названия, Риккайдай, G, АУ, почти джен
- фик без названия, автор  Айа, Риккайдай, АУ, джен
- свой фик без названия, Риккайдай, Санада/Юкимура, PG, почти джен
- свой фик "О том, как маленькая Тройка взяла свой первый Национальный" (в записи второй текст сверху, название подписано), Риккайдай, G, джен.

При моей склонности рассматривать предметы и идеи через сравнения я не могла устоять против идеи рассмотреть в отзыве на рекфест все четыре фика из моей заявки. Предпосылки для такого объединения определенно были: все четыре фика про Риккай, и даже более конкретно – про Санаду и Юкимуру, три из четырех фиков — одного автора…

Ага. Тут-то меня и подстерегала ловушка. Сгруппировать эти четыре фика оказалось не так-то и просто. Пожалуй, очевиднее всего было выделить в одну группу АУ-фики Сакуры и Айи, написанные на одну идею и в одном таймлайне. Кроме того, естественно было бы рассмотреть три фика Сакуры (сочинение на тему «Образ Юкимуры Сеичи в творчестве Сакуры-химэ»?), хотя уже с этим не так-то и просто: два из трех фиков написаны в одном таймлайне, про маленькую Тройку, а третий, как я уже сказала, параллелен фику Айи, оба эти фики не только АУ про Юкимуру, который никогда не играл в теннис, но и происходят в таймлайне между Канто и Национальным.

… ну вы уже поняли, что я собираюсь рассмотреть и то, и это, и так, и эдак, да?

Дальше очень многабукав.

Возьмем для начала АУшки.
sakura-hime-chan.diary.ru/p68167142.htm
pay.diary.ru/~aya-c/p80668984.htm

Риккай отыграл Канто и готовится к Национальному, и в это время юный художник Юкимура Сеичи встречается с капитаном риккайской теннисной команды Санадой Геничиро. Ну и – на фоне этого – со всей остальной риккайской теннисной командой. Такая похожая идея, такие разные фики. Как будто в две одинаковые рамки вставили – в одну пастель (или акварельный набросок), а в другую достаточно угловатый рисунок с четкими контурами.

Действие фика Сакуры охватывает два дня — встреча и посещение тренировки; у Айи история тянется дольше и заканчивается уже при начинающемся Национальном, и кроме того, у Сакуры чередуются ПОВ Санады и Юкимуры, а у Айи мы видим происходящее глазами одного Юкимуры.

И это, пожалуй, совершенно закономерно, потому что фики о разном. Сакура пишет о зияющей дыре, о двух фрагментах паззла, который так и не сложился. Фрагментам одного паззла не надо притираться друг к другу: они уже совпадают с характерным щелчком и с ощущением «Так вот как оно должно было быть». Поэтому требуется всего два дня: Юкимура и Санада уже готовы друг друга понимать.

Сакура ведет через весь текст линию понимания, которое уже здесь, уже готово случиться, но до сих пор у него не было шанса, начиная с рисунков Юкимуры, который видит и понимает «молнию», и до того, как пойманный взгляд Юкимуры помогает Санаде разгадать тактику Ренджи (в принципе характерный для Сакуры штришок с необъясняемо «магическим» Юкимурой). Параллельно мы видим и Риккай без Юкимуры и то, как он изменился (жаль, что почти не показано, как изменился Юкимура без Риккая, речь только о том, как ему не хватало _тенниса_). Жесткий капитан Санада отличен от себя-несбывшегося не только манерой поведения с командой, которую не скомпенсировал Юкимура – если сравнить его внутренний монолог в начале фика с его же монологом в другом фике Сакуры, который я рассмотрю позже, станет заметно, насколько здесь Санада более пафосен – у него менее заметны житейские интонации.

Юкимура-на-тренировке продолжает понимать – думать, достаточно внезапно для своего уровня знакомства, «вот если бы у меня была своя команда», и находить общий язык что с Ренджи, что с Акаей, и видеть недочеты – то, что Санада берет строгостью и не вникает в конкретные ситуации, например (при этом подчеркивается, что команда-то неплохая, и Санада хорош, например, внимательной работой с младшими). А что-то видим только мы – например, неслучившуюся пару Маруи-Джакал из-за не попавшего в команду Джакала. Видим сильную и надежную команду, в которой не случилось волшебства, и видим мелькнувшую тень этого самого волшебства.

С Юкимурой, кстати, тоже волшебства не случилось: "Художник сидел на земле, не пытаясь подняться, и смотрел на Санаду – удивительно спокойно, с мягкой благодарной улыбкой", и "Юкимура поднял голову и непонимающе посмотрел на него. Глаза у него казались совсем прозрачными" – эти описания очень показательны, если сравнить их с другими фиками Сакуры, где с точки зрения наблюдателя у Юкимуры каждый раз глаза залиты светом. И остается только необыкновенное понимание происходящего, необыкновенно быстрый и естественный контакт с Санадой и со всей командой и необыкновенно же легко взятая в руки ракетка в конце фика. Знак ли это, что волшебство еще может случиться?

В фике Айи волшебства нет. Есть художник Юкимура, заинтересовавшийся изображением спортсменов в движении — и тем самым покативший первый камень лавины. Куда более активный, кстати, Юкимура — здесь он тоже был в больнице, но выглядит вполне здоровым, и инвалидной коляской, как у Сакуры, не пользуется (возможно, инвалидная коляска — дополнительный способ избежать изначального противостояния Санады и Юкимуры).

Встреча Санады с Юкимурой здесь не случайна, и, возможно, именно из-за отсутствия подготовительной случайной встречи Юкимуру на тренировку здесь не пускают. А Юкимура не ощущает (пока) упущенной судьбы и не чувствует чего-то близкого — он вполне готов переключиться на рисование каких-нибудь других спортсменов, и Санаду он воспринимает достаточно отстраненно, как образ «самурая».

А дальше сама судьба как бы продолжает сводить Юкимуру с теннисом — он повсюду натыкается на членов команды и заводит с ними знакомство. Здесь динамика другая, больше резкости, особенно по отношению к Акае: «- Я слышал, сразу после тренировок пить нельзя, - холодно возразил Сейичи». Нио здесь более контактный, чем у Сакуры, но контакт основан скорее на уважении к способности Юкимуры проявлять агрессию: «- Ты неплохо поставил на место морскую капусту. – Спасибо.» (этот момент слегка резанул — чуть раньше прозвище «морская капуста» показалось Юкимуре совсем не смешным. Или он не считает необходимым вмешиваться во взаимодействия членов команды?). Куда меньше упор на изменения в команде: кажется, мы только слышим, что Санада не в дисциплинарном комитете.

При всем при том проблески «правильного» у этого Юкимуры тоже случаются, но они куда менее чудесны: сказал что-то по делу, но то ли угадал, то ли вообще хотел уколоть, а случайно сформулировал правильно. И ракетку в руках этот — здоровый — Юкимура держит куда менее удачно. Но сближение все равно происходит: Юкимура попадает на тренировку, всерьез что-то объясняет Акае и, в итоге, отправляется болеть на Национальный. Хотя этот итог, признаюсь, показался мне несколько смазанным: в качестве точки прозвучало сожаление, что он никогда не сыграет в теннис, но тема сожаления не показалась мне основной в фике. Фик получился не про любовь к теннису, как у Сакуры, а про контакты с людьми.

И, кстати, о контактах с людьми: еще одно отличие между этими двумя фиками, не сразу бросившееся мне в глаза, это взгляд Юкимуры на Санаду. У Айи он куда более эмоционально-личный: Юкимура наблюдает, оценивает его реакции. У Сакуры, пожалуй, речь только о том, что с Санадой легко: мгновенное принятие, и дальше уже Санаду не надо рассматривать, он воспринимается почти как часть себя.
Я рада, что эти два фика оказались в заявке рядом, их действительно интереснее рассматривать параллельно. Возможно, по отдельности не так ясно было бы, насколько они о разном, и насколько разный в них… нет, не Юкимура даже, а связка Юкимура-Санада, у Сакуры особенно сложно говорить об этих персонажах по отдельности.

И это притом, что они совсем и очевидно разные. В этой же заявке мне достался фик Сакуры "О том, как маленькая Тройка взяла свой первый Национальный" (sakura-hime-chan.diary.ru/p69782645.htm), где мы видим Юкимуру и Санаду тоже в ранний период их знакомства, но уже в обычном таймлайне и с ПОВ Кагуи, капитана Риккая два года назад. Итак, как же выглядят маленькие риккайцы со стороны?

Этот текст, как и АУ Айи, начинается с диалога — на этот раз диалога не между новыми знакомыми, а между сокомандниками Кагуей и Нисики. О них, в отличие от Санады и Юкимуры, мы как читатели заранее ничего не знаем, поэтому приходится опираться на то, что нам покажет автор. Мелкая и почти сразу заметная деталь — снисходительно-ласковое «малявки», «мелкие» по отношению к Тройке (сравним "Посетителей здесь почти не случалось, одни дети, не умевшие толком взять ракетку" — реплика Санады в АУ Сакуры, куда более формальная речь).

К Тройке Кагуя, и, очевидно, его сокомандники, вообще относятся снисходительно ("Наверное, составляли планы победы, какие они там могут быть в этом возрасте"), но в то же время любуются ими. Отношения Кагуи и его друзей используются для подчеркивания того, какая Тройка особенная — момент с отсутствием у Санады и Ренджи зависти к Юкимуре, «Иногда эти трое общались почти без слов. У Кагуи никогда ни с кем так не было».

Кстати, неизвестно, насколько верно Кагуя определяет потенциал обид и зависти среди своих друзей: сам он кажется человеком на редкость неконфликтным и понимающим («Ему резко захотелось повернуться и стукнуть малолетнего пророка, но он не стал. Дети не виноваты, что видят и рассчитывают чужую игру»). Он не всегда понимает их идеи (взять хотя бы момент с парными тренировками. Кстати, если вспомнить канон, может, Кагуя таки в конечном счете оказался прав? В Риккае канонического таймлайна пары-то довольно мобильные), он не очень-то хочет уступать первый одиночный Юкимуре, но постепенно любование «мелкими» и понимание того, какие они особенные, приводит ко все более полному осознанию того, что пора и уступать: «Он [Юкимура] влюблен в теннис, ему двенадцать лет, и если кто-то сможет справиться с Атобе, то только он».

А любование, кстати, доходит до священного ужаса: «Смотрелось жутковато: как будто Янаги заглядывает в будущее. Кагуя знал, конечно, что это всего лишь работа с данными, но отделаться от мыслей о не совсем обычной природе расчетов Янаги не мог», и особенно в этом тексте ясно проглядывает тема «магического Юкимуры»: «- Я не надеюсь, я знаю. Он справится. - Кагуя почувствовал, что по хребту пробежал холодок: солнце светило Юкимуре в глаза, и от этого на миг показалось, что у него нет ни белков, ни зрачков, только затопленная светом радужка».

А потом Риккай побеждает. Неоднозначно побеждает, в борьбе, и с матчем Юкимуры, который дает решающее очко. И происходит интересная вещь. Помните залитые светом глаза Юкимуры? Так вот, «…потом ничего не осталось, только свет, а золотой блеск слепил глаза, и никогда еще не было такой победы – такой радостной, такой горячей, такой общей и на всех. И не страшно это, что проиграл – он сам, капитан. И не страшно, что его старая команда проиграла, а все победы принесли трое мелких. Не страшно совсем, потому что они все вместе, а вместе они победили, и трое победителей останутся и еще два года будут приносить средней школе золотые медали».

Что же тут случилось? Казалось бы, это очередное доказательство альтруизма Кагуи, которому не обидно, что он сам проиграл — но не только. «…еще никогда не было такой победы... такой общей и на всех» кажется завершением развития темы новой общности, которую маленькая Тройка приносит в команду — их разговоры без слов, тактика Ренджи в парной игре. И Кагуя, понявший важность этой общности и изменивший под нее работу команды, получает награду — и волшебную радость, свет в глазах, и командную победу с гарантированным командным будущим. Кагуя вырос и научился новому за год работы с Тройкой, и текст, как мне кажется, на самом деле именно про его развитие и про его победу.

Но в этом фике мы видим Тройку глазами человека, находящегося с ними в строго функциональном общении. Что же может в это время происходить внутри этой общности, и действительно ли она такая цельная? Про это у Сакуры тоже есть фик (sakura-hime-chan.diary.ru/p74311268.htm).

В чем-то он параллелен фику от лица Кагуи: тоже внутренний монолог, начинающийся с диалога, тоже заданное лексикой неоднозначное отношение к Юкимуре — «несносный», «настырная девчонка» (интересно, почему настырная? Из-за стремления завязать контакт?), «глупый Юкимура». В целом, что естественно, взгляд куда более «внутренний», эмоциональный (Санада «фыркнул», «буркнул», «Гэничиро совершенно не мог понять, при чем тут данные, если этот Юкимура похож на девчонку и смеется»).

Постепенно мы видим все основные темы будущего Риккая: «только победа» (здесь для Санады это наставление деда, в предыдущем фике о необходимости побед говорил Кагуя. Оба раза, кстати, это не Юкимурина тема: у Юкимуры просто отсутствует мысль о поражении, не «должны выиграть, не должны проиграть», а «знаю, что выиграем»), знакомство с Ренджи и его данные, стрижка Ренджи (за которой подглядывает Санада, немного ревнуя) и тема Ренджи и парной игры, «мотивационный» подарок деда, даже — очень удачно показанное в контексте выстраиваемых в фике отношений Тройки — Санада и Юкимура, зовущие Ренджи по имени, а друг друга по фамилии, а во второй части фика еще и тема «Санада и ипс».

Здесь снова магический Юкимура со светом в глазах — «Глаза у него были невероятные – вроде синие, а вроде и без цвета, а отражавшие свет», «Солнце светило Юкимуре в затылок, и от этого казалось, что он сам весь светится», но здесь он символизирует не только магию, но и радость тенниса. Он проговаривает Тройке, что «играть надо с теми, с кем интересно», а Санада отмечает: «Юкимура действительно играл спокойно, не позволяя азарту захватить себя, хотя игра всякий раз поглощала его с головой. Гэничиро знал, что он может не услышать, если его окликнуть, когда он ведет особенно интересный матч. Как будто существовал только он и игра. Сам Гэничиро так не умел. Никто не умел».

А потом автор переходит ко второй части фика, «прошло два года», и мы видим Юкимуру, вернувшегося из больницы. Сакура продолжает рассматривать узловые точки биографий и взаимоотношений Санады и Юкимуры, но мне, если честно, связка между двумя частями показалась слабоватой. Она завязана на тему «я тебя обыграю», но для меня «я тебя обыграю», несмотря на эмоциональный напор маленького Санады, не воспринималась как _основная_ тема первой части, скорее основным мотивом ощущалось «с Юкимурой всегда странно» — но это как связка не прозвучало.

Вообще вторая часть показалась мне несколько не до конца продуманной: для меня так и не стало ясным, что же произошло с Санадой, что помогло ему прорвать ипс, и от этого фик кажется отчасти незавершенным, недосбалансированным. Мы смотрели на эту историю глазами Санады, слышали голос Санады, но развитие его не до конца прочерчено. Задана более широкая перспектива, чем была в истории Кагуи, с присутствием в жизни Санады семьи, кендо, с разными идеями (философия от дедушки, анализ от Ренджи, магия тенниса от Юкимуры), но Юкимура стал центральным фактором — и проблема для меня даже не в этом, на самом деле. Проблема в том, что за любованием Юкимурой осталось непроговорено, что же именно дает Санаде Юкимура и его магия, его любовь к теннису. Момент с прорванным ипсом и выросшими крыльями — намек на это, но всего лишь намек, штрих, а в тексте к этому времени просился убедительный финальный аккорд. Поэтому тема развития и изменений Санады, а с ней и весь фик, показались мне менее цельными и убедительными, чем история Кагуи.

А вот тема самого Юкимуры, хотя здесь он почти так же загадочен, как и в истории Кагуи, прозвучала завершено. «А знаешь, чего я хочу? Я хочу, чтоб у нас была своя команда. Моя. Мы будем играть и побеждать. А вы двое будете со мной рядом», говорит он в первой части фика, давая нам понять, что для него, в отличие от тех, кто за ним наблюдает, радость тенниса намертво переплетена с командой, с наличием «своих людей». А в конце второй части он говорит «От игры с тобой я хочу получать удовольствие. Кроме тебя и Акаи никто не пытается стать лучше меня… […]Ты мне не соперник, ты на моей стороне, и все это знают. Сейчас Акая и Ренджи будут играть. Пойдем?». Он получил свою команду и свой теннис, и это для него главное.

Итак, что же у нас получилось после прочтения четырех разных и в то же время во многом похожих фиков? Получилось, что в сравнении действительно многое видно яснее: видно, что одну и ту же историю можно рассказать по-разному не только благодаря различиям в восприятии героев, но и тому, что именно выбирать центральной темой — любовь к теннису или знакомство с людьми, «зияющую дыру» в жизни или встречу с несбывшимся. Стали видны основные темы в фиках Сакуры: я и без того знала, разумеется, что она много пишет о Юкимуре, но пока я разбиралась с фиками на рекфест, мне стало заметно, что она не так много и пишет о Юкимуре как человеке. Юкимура у нее неуловимо ощущается все же как дитя богов, как сила, действующая на чужие жизни, а в его собственной жизни основная сила не люди, а теннис. Любопытное прочтение, которое особенно ярко играет при чтении нескольких фиков сразу.

Что еще? Ах да, у меня появился случай внимательно перечитать несколько приятных фиков и вдоволь о них потрепаться. Спасибо авторам — и всем, кто осилил мои рассуждения до конца.