Дисклеймер: у меня язык не повернется назвать это рецензией. Надеюсь, уважаемый заказчик простит мне вольность выбранной формы, а уважаемый автор рассматриваемого произведения не рассердится на эту самую форму.
Часть первая. Бабочка
Если вы та самая бабочка, которая философ...
Хотя нет.
Проще надо.
Если вы бабочка...
То вам свойственна ломаная траектория полета, прерываемого опорными цве-точками; трактория, корректируемая легчайшими движениями воздуха; и тот, кто не обладает фасеточными глазами бабочки, вряд ли способен долго следить за вашим полетом.
Потому что утомляет.
Вот именно.
Если вы бабочка, вы никогда не изучали физику.
Бабочкам, само собой, наплевать на гравитацию, теорию струн, мезоны и бозоны и что там еще варит доктор Нии в своем адском котле.
Бабочки просто порхают, да, и видят сотни миров фасеточными своими глазами.
У них так мозг устроен.
Ну или что там у бабочек в качестве мозга.
Если бабочку посадить на маятник, она улетит.
Потому что какого хрена.
Ни еды, ни отдыха, ни смысла.
Если бабочку приклеить за лапки к маятнику – оставляя в стороне этическую сторону этого деяния, - получится, пожалуй, Чо Хаккай.
А что.
Такая бабочка от нечего делать и физику выучит.
И маятник крылышками разгонять научится. И тормозить.
И вообще будет очень необычно.
Конечно, Хаккай – он же уникальный.
Ну или – их так много, этих Хаккаев...
Между прочим, бабочка, которая расправила крылышки, и бабочка, которая их сложила,- уже выглядят как два совсем разных существа. А если это дело еще и к маятнику приспособить... И никакие фасеточные глаза не нужны.
Может быть, в следующем перерождении Хаккай будет Чжуан-цзы. Или уже когда-то был. Коаны решать умел. Вот, например: в чем сходство ворона и конторки? Или бабочки и маятника?
Коаны, они зачем нужны? Чтобы освободиться от бытового мышления. «Логика подохла, одни хвосты остались. Подберет их – станет Буддой.» (с) Тому, кто освободился, внешний наблюдатель не нужен. Ему, в общем-то, уже и так все равно: Чжуан-цзы он, бабочка или, скажем, маятник.
Другой вопрос, что пока оперируешь визуальными образами, или логическими, или, ну, вообще оперируешь образами, - ни хрена ты ни от чего не освободился. И чем больше у тебя слов со смыслом, тем дальше ты от просветления, и реальность, которая сансара, натурально играет с тобою в карты.
Лети, бабочка, не то маятником станешь.
Вот как я, например. Голова еще не квадратная, но уже тикает.
Такой этап развития фэндома, наверное: философско-картиночный. Прицельное метание сложных образов в читателя. С большими паузами на прицел.
- А, - говорит Хаккай.
- Простите, - сожалеет Хаккай.
- Значит, это Вашу взрывчатку я обезвредил? - вежливо уточняет Хаккай.
Мою, чувак. Мою. В голове. Из водомета.
Хотя вообще было интересно. Правда, эту мангу я уже читала. Правда, про гравитацию там вроде не было. Хотя кто может поручиться, вдруг там кто-то спал и видел сон, что он электромагнитное притяжение...
Занятно.
Красиво.
Можно даже сказать, изысканно.
Читать с удовольствием.
При одном условии...
Если вы бабочка.
Часть вторая. Чжуан-цзы
А теперь по-человечески.
Я не знаю, откуда взялась эта странная мода – оформлять абзацем каждое или каждое второе предложение. В принципе, выделение такого типа может служить двум целям: или это отражение рваного мышления/действия, или это расстановка акцентов. Это самое рваньё все равно одними только абзацами не отрабатывается, там в ход все идет: и многоточия, и тире, и затейливый синтаксис, ну да кому я это рассказываю, все вокруг люди опытные. Да? Поэтому остаются акценты.
Но вы понимаете, да, что случается, когда акценты выбрасываются на каждую фразу. Получается текст – барабанный бой. Симфония, целиком исполненная на ударной установке. Счастлив тот, кто может такое слушать. Извините, читать. У меня, к сожалению, уши... извините, тот орган, который отвечает за восприятие написанного текста! – не титановый. Я на пятом ударе гонга теряю нить повествования. И вообще, какая нить? Тут не нить. Тут сплошное гадание на И-цзин, тире-пропуск-тире.
Ага, я чудовищно субъективна. Но, к счастью, надежда, что аудитория меня поймет и простит, все-таки есть. Поэтому продолжу, помня, что отзыв говорит о читателе побольше, чем о самом тексте.
Итак, с моей точки зрения, этот фик трудно читать. Причем не в том смысле трудно, что надо шевелить извилинами, обдумывая и воспринимая авторские идеи, а в том, что каждая следующая строчка в какой-то мере уничтожает впечатление от предыдущей. Затирает в голове, заставляя бросать все силы на осмысление следующего набора слов. Может, так и задумано? Мало ли. Теперь так многие делают.
Но перейдем от того, как оформлено, к тому, что написано.
Притчу о мудреце и мотыльке толкуют довольно разнообразно. Здесь обрабатывается тема внешнего наблюдателя. Ну, то есть, не только она – это был бы плохой и ненужный фик, если бы он был только про внешнего наблюдателя, но, в общем... красной нитью. Элегантно получается: якобы-бабочка, уже-не-существующая-Канан, наблюдатель в голове наблюдаемого, этакие фракталы.
Но.
Определенная порочность метода в том, что в такой текст всегда можно вчитать слишком много своего. Он вообще приглашает вчитывать. В нем пренебрежимо мало действия: только мысли и реплики-картинки, отсылки к канону. Получается фильтр, наложенный на канон. Даже не предложение посмотреть на канон под другим углом, а просто фильтр. Кое-какие краски, кое-какие смещения. Фик приглашает побыть бабочкой в каком-то смысле. Дело хорошее, безусловно. Было бы, если бы, в сущности, каждый человек, в должной мере одаренный воображением и привычкой прямо на лету додумывать читаемое, и так не был бы бабочкой в процессе чтения.
Образ маятника ценен. Да. Но в комплекте с фасеточным зрением и с физикой (меа максима кульпа! Физика в фике оказалась недоступна мне чуть менее, чем полностью, я даже не смогла понять, где там смысл есть, а где только антураж) – образ расплылся. Многомерный маятник. Цветной туман вместо калейдоскопа.
Я бы сказала так: слишком много средств, слишком много красок и обращений к разным областям внимания читателя на такой небольшой текст. Не беда фика в том, что не удается выделить хотя бы три четкие идеи, в конце концов, философу и бабочке взаимно снится прекрасный всего лишь сон; но все-таки каждая фасета дает четкую картинку. Должна бы давать.
Ну или я прочла совсем не то, что имел в виду автор. Даже интересно – а что же он имел в виду. Хотя, разумеется, никакого «на самом деле» не существует...