"A long walk: Из дневника Йазу" Modo

[macrology]

Отзыв на фанфик A long walk: Из дневника Йазу Modo по заявке  jotting

Перечитывать тексты, созданные на заре фандома, - довольно своеобразное удовольствие. Все равно что достать из чулана старые игрушки. Вот эта лысая кукла была прекрасной принцессой? Вот этот потертый плюшевый мишка – лучшим другом?
Время обходится с нашими игрушками, среди которых и фанфикшен, безжалостно. Тексты, казавшиеся необычными и значимыми, спустя всего лишь год могут выглядеть банально до неприличия. Но стоит перечитать в конце 2009 года текст, написанный в начале 2006, чтобы вспомнить время, когда Final Fantasy-фэндом переживал расцвет.


Фик Моdо «A long walk: Из дневника Йазу» был явлен публике в апреле 2006 года на сообществе Final Fantasy Fest. Я недаром акцентирую внимание на деталях. Это сообщество, созданное Рене, внесло немалый вклад в ру-фандом Final Fantasy. Фильм Аdvent Chinldren вышел буквально только что. В сентябре 2005-го состоялась премьера АС в Японии, а уже в ноябре Рене объявила первый фест Final Fantasy на русском языке. Так на этом сообществе собрались авторы и переводчики, которые следующий год плодотворно работали в зарождающемся фандоме, и были выложены фики, позже названные классикой. Среди них мое личное евангелие - «Кошка» Amon, а кто-то назовет «Вопрос доверия» Тэнки и «Дом» Pale Fire.

Челлендж, на который Моdо предоставил свое творение, уже второй по счету на сообществе Final Fantasy Fest. От первого феста челлендж отличался тем, что фики создавались не по заказу, а по выбранному автором арту. Ссылка на картинку не сохранилась, но предполагаю, что «Дневник» был вдохновлен именно этим изображением:


Итак, герои Моdо - шинентай, таинственные и прекрасные, чья популярность после АС превосходила все мыслимые пределы. По форме текст задуман как дневник, о чем, собственно, название и предупреждает. И если читатель ждал экшена, подробностей интимной жизни сильверхедов или интриг, то он был сильно разочарован. В истории шинентай ничего не происходит. Язу предупреждает о таком повороте событий с первой строки: «Сперва мы прошли свой путь до конца». Шинентай умерли и снова очнулись - в пустыне. Они осознают себя живыми и бредут, пытаясь вырваться из зачарованного круга, но в итоге возвращаются к начальной точке. Они обречены снова исчезнуть. Вот, по сути, вся интрига повествования.
Но если присмотреться к тексту, то при очень простой фабуле автор удачно выбрал форму изложения. Сорок дней ведет Язу свой дневник. Это как раз тот срок, который по народным русским поверьям душа проводит на земле, прощаясь с тем, что ей было дорого. Но шинентай этого не знают. И читатель поначалу не задумывается. Стиль Язу неторопливый, размеренный, даже немного вялый – видимо, согласуется с представлением автора о характере персонажа. Только один раз Язу буквально взрывается эмоциями и фейерверком желаний:

День четырнадцатый.
Кончилась вода. Дальше пойдем на резервах. Спасибо вам, дорогой профессор Ходжо. Когда мы доберемся до ближайшего кабака – о, как мы вас помянем! Мы будем пить пиво – темное и светлое. Мы будем пить изящное вино – красное и белое. А потом мы будем пить спирт и плясать на столах! И ввязываться в драки с живыми людьми! Да и по оружейным пройдемся основательно! А утром будем пить минеральную воду из тонких-тонких стаканчиков! Вот. Вот так, и не иначе.

А потом снова неторопливо, размеренно и растерянно, что подчеркивают неоднократные многоточия в конце предложений.

«Еще одна проблема – по ночам тут холодней, чем под Айсиклом… Позавчера мы этого не заметили, переночевав у скалы… странно – она всю ночь была теплой…»

Во время своей долгой прогулки шинентай ищут ответ, зачем они здесь, почему. Они вспоминают Сефирота, пытаются понять его и себя:

«Сефирот однажды просто нашел то, что искал всю жизнь: то, с чем не смог справиться.
Он был совершенно безумен… А мы?»

Потом силы оставляют бедных детей. Так и не отыскав ответы на все свои вопросы, они прощаются с тем, что их держало на земле – со своими воспоминаниями, со своим оружием. Хоронят его как павших боевых товарищей. Язу пишет об этом скупо:

Кадаж похоронил Соубу. Выкопал могилу им же – а потом опустил меч в нее и смотрел, как песок смыкается над клинком.

Без лишних объяснений становится понятно, что Кададж попрощался не просто с мечом, он попрощался с частью себя. Он уже не жилец, как и его братья. После печальных похорон оружия от шинентай больше не остается следов – в буквальном смысле слова. Они идут вперед, упрямо и бессмысленно, и возвращаются к могилам. В конце концов, от трех мальчишек не остается ничего, кроме нескольких строчек.

Неискушенный читатель (вроде меня) все еще в недоумении – что произошло, о чем эта история? И Моdо тут совершает хитрый ход. Чтобы не нарушить форму повествования, он не разрешает себе, как автору, вмешаться и объяснить. Вместо этого он цитирует В. Пелевина. Я считаю, что с одной стороны – это читерство: передать всю по-настоящему значимую информацию чужими строками. Но с другой, очень изящный ход, позволяющий автору остаться за кадром. Кроме того, «эпилог» из Пелевина по сути тот же эпиграф, предваряющий историю, которую мы читаем так, как проживали ее персонажи – в обратном порядке. В такой интерпретации Пелевин выглядит более чем уместно.

«A long walk: Из дневника Йазу» был не единственным текстом автора по Final Fantasy и он не взорвал сообщество. Даже комментариев к нему – раз, два и обчелся. Текст, наверное, мог бы стать предвестником нового философско-мистического течения в FF-фэндоме, повествующего о поисках смысла жизни в вечной дороге, но этого не случилось. Не смогу назвать точных причин, почему. Вероятно, ни авторы, ни читатели были не готовы.
Последнее: мне кажется, нет смысла разбирать стилистику произведения, написанного три года назад. С тех пор автор наверняка мог не единожды сменить стиль. Но если бы Моdо до сих пор писал по Final Fantasy – мне лично было бы очень интересно взглянуть на его новые произведения.